Самая большая демонстрация в истории ГДР требовала не единства, а лучшего социализма.
Комментарий Андреаса Пеглау
Примечание о вкладе Рубикона: Следующий текст впервые был опубликован в „Рубиконе – Magazin für die kritische Masse“, в консультативном совете которого, в частности, работают Даниэль Гансер и Райнер Маусфельд. Поскольку публикация проходила под свободной лицензией (Creative Commons), KenFM берет на себя этот текст во втором применении и прямо указывает, что Рубикон также зависит от пожертвований и нуждается в поддержке. Нам нужно много альтернативных СМИ!
В то время как сейчас снова бьют пробки шампанского в память о 9 ноября 1989 года, еще один день остается забытым: 4 ноября 1989 года, когда на Александерплац в Берлине прошла впечатляющая массовая демонстрация. Это была кульминация усилий по созданию в Восточной Германии чего-то, что все еще является хорошей идеей: демократического социализма.
Радикальный разрез
19 января 1989 года с заявлением выступил Эрих Хонеккер, Генеральный секретарь СЕПГ (ред. Социалистическая единая партия Германии) и Председатель Государственного совета:
“Стена будет стоять еще через 50 лет и через 100 лет, если не будут устранены существующие причины.”
Что эта оценка также не подвергалась сколько-нибудь существенным сомнениям на Западе, доказало принятое в том же месяце прессой Акселя Шпрингера некое решение: На протяжении десятилетий там помещали ГДР в кавычки, чтобы оспорить их право на существование. Этому должен был прийти конец.
Три четверти года спустя ситуация коренным образом изменилась. Летом десятки тысяч граждан ГДР покинули страну в сторону Запада, в особенности через открытую венгерскую границу. Оппозиционные группы, такие как „Новый Форум“, приобрели огромную популярность, в Лейпциге и других городах все больше и больше людей требовали реформ на „Понедельничных демонстрациях“. 7 октября руководство СЕПГ попыталось отпраздновать 40-летие ГДР, как если бы все было в лучшем виде. Полиция и госбезопасность в буквальном и переносном смысле вновь нанесли удар, когда протесты поднялись и против этого. 18 октября Эрих Хонекер был отправлен в принудительную отставку Политбюро СЕПГ и заменен Эгоном Кренцем на посту генерального секретаря СЕПГ. Демонстрации в масштабах всей ГДР продолжали разрастаться. Берлинская стена открылась 9 ноября…
Сомнительный культ падения стены
Официально обычные точки зрения расценивают это событие сегодня так: Граждане ГДР долгое время продержались в своем государстве и вышли на улицы, чтобы наконец-то жить, как на Западе; „мирная революция“ вынудила к открытию границы с этой целью, затем последовало воссоединение и вместе с ним долгожданная свобода. В основном, по неверному мнению, венцом ГДР-обращения стало изначально задуманное падение Берлинской стены.
Но на самом деле 9 ноября ознаменовало конец попыток добиться политического „поворота“ внутри ГДР. Существовавшая революционная энергия теперь испарилась, распространившись через разорванную открытую границу в соседнее капиталистическое государство.
Вместо того чтобы перерыть больную во многих отношениях систему ГДР, большинство вскоре потребовало разрешить как можно более плавное слияние в другую – ни в коем случае не желающую изменений – систему. Прозвучавший в понедельник антиавторитарный призыв участников акции „Мы – народ!“ превратился в просьбу присвоить власть: „Мы единый народ!
Темпы этого поворота доказали, что интерес масс к обновлению ГДР не мог быть столь глубоким, как это казалось до падения Берлинской стены. Политические активисты временно мотивировали многих других, которые должны были быстренько повернуться по ветру с Запада. Целая серия активистов, однако, сделала то же самое с последними.
За демократический социализм
Видение, которое изначально мотивировало перемены в ГДР, однако, не имело ничего общего с вскоре объединенной Германией. В основном речь шла о чем-то совершенно ином: „реальном“, „правильном“, „демократическом социализме“, о перенятии перестройки и гласности из Советского Союза во главе с Михаилом Горбачевым.
Среди прочего, они потребовали отмены единого правления СЕПГ, демократических выборов, признания движения за гражданские права, свободы собраний и слова, роспуска Министерства государственной безопасности и прекращения наблюдения спецслужб, неприкрытой переоценки прошлого ГДР, включая сталинизм, разоблачения экономических тягот, взяться за экологические проблемы, прекращения цензуры прессы и отупления преимущественно едиными СМИ, введения практики неавторитарных моделей развития школ. Другими словами: взрывной и красочный набор творческих предложений по реформированию и совершенствованию Германской Демократической Республики, а не по ее отмене.
Существует множество документов, подтверждающих эту первоначальную направленность. Среди них резолюция, подписанная более чем 3000 рок-музыкантами, авторами песен и артистами, такими как Герхард Гандерманн, Тамара Данц и Лутц Кершовски и опубликованная 18 октября 1989 года.
Там было сказано:
„Мы (…) обеспокоены нынешним состоянием нашей страны, массовой эмиграции многих наших современников, кризисом смысла этой социальной альтернативы и недопустимым невежеством партийного и государственного руководства, которое занижает существующие противоречия и придерживается жесткого курса. Речь идет не о „реформах, отменяющих социализм“, а о реформах, которые продолжают делать его в нашей стране возможным“.
26 ноября Штефан Хейм зачитал призыв „За нашу страну“, сформулированный Кристой Вульф и другими авторами:
„ Либо мы можем настаивать на независимости ГДР и пытаться всеми силами и в сотрудничестве с теми государствами и заинтересованными группами готовыми развивать в нашей стране общество солидарности, в котором гарантированы мир и социальная справедливость, свобода личности, свобода передвижения для всех и охрана окружающей среды“
Или
„Мы должны смириться с тем, что в силу жестких экономических ограничений и неразумных условий влиятельные круги из деловых и политических кругов Федеративной Республики Германия связывают свою помощь ГДР с продажей наших материальных и моральных ценностей, и рано или поздно Германская Демократическая Республика перейдет к Федеративной Республике Германия.
Давайте пойдем первым путем. У нас еще есть шанс разработать социалистическую альтернативу Федеративной Республике в равноправном соседстве со всеми европейскими государствами. Мы все еще можем задуматься над антифашистскими и гуманистическими идеалами, на которых мы когда-то основывались. Мы призываем всех граждан, разделяющих нашу надежду и нашу озабоченность, присоединиться к этому призыву, подписав его.“
Почти 1 170 000 граждан ГДР поставили свои имена под ним. Но даже они больше не могли изменить того факта, что западногерманское руководство под руководством Гельмута Коля взяло на себя руководство процессом, который Даниэла Дан охарактеризовала в 2019 году как „враждебное поглощение по просьбе поглощенных“. Или как „отправление в Кольрабиен“.
Возникшая в результате этого диффамация всего, что было позитивным и независимым в ГДР, также означала, что почти никто не знал и не хотел знать больше о событии, ставшем кульминацией усилий по достижению демократического социализма в Восточной Германии.
Уникальная массовая демонстрация
Число людей, откликнувшихся на призыв берлинских театральных деятелей 4 ноября 1989 года, обычно оценивается в один миллион человек. В любом случае, это был самый крупный спонтанный неправительственный митинг, когда-либо проводимый в ГДР.
В 10 часов поезд отправился из Берлина Митте, от переулка Пренцлауэр через Карл-Либкнехт-Штрассе до Дворца Республики, далее на Маркс-Энгельс-Платц, затем через Ратхаусштрассе на Александерплатц. Весь центр города был при этом обследован, где находились важнейшие правительственные учреждения – Государственный совет, МИД, Центральный комитет Госдумы, Народная палата, Красная мэрия…. – пока не начался более чем трехчасовой финальный митинга на Александерплац. Телевидение ГДР транслировало в прямом эфире и полностью.
Мероприятие открыла актриса Марион ван де Камп:
„Уважаемые коллеги и друзья, единомышленники и оставшиеся! Мы, сотрудники Берлинского театра, тепло приветствуем вас. Улица является трибуной народа – везде там, где ее исключают из других трибун. Здесь нет никакой манифестации, только социалистический протест.“
На крошечной трибуне спонтанно выступали известные актеры, писатели, певцы-песенники, ученые, юристы, два теолога, бывший глава иностранного шпионажа, члены политбюро и базы СЕПГ, Новый Форум, инициатива за мир и права человека и другие – среди моря людей, добавивших свои взгляды и требования эмоционально заряженными выкриками и флагами социалистического социализма: „против монопольного социализма, за демократический социализм!“, „Никаких привилегий – мы народ“, „Нет насилию – мы остаемся здесь“, „Демократия – нет хаосу“, „Общая игра для здоровых детей и детей-инвалидов – исчезли барьеры“, „Свободная пресса для свободных людей“, а также предупреждение против новой адаптации: „Не позволяйте себя использовать!“
Без сомнения, это было важное демократическое событие первого порядка, знаковое событие не только для истории Восточной Германии, но и для истории Германии в целом. Или, как писатель Штефан Гейм сказал на сцене на Александерплатц:
„В эти последние недели мы преодолели свою безмолвность и теперь учимся ходить прямо. И что, друзья, в Германии, где до сих пор все революции шли не так, и где люди всегда присмыкались, при императоре, при нацистах, а позже.
(….) Социализм – не сталинский, а правильный социализм, – который мы, наконец, хотим построить на наше благо и на благо всей Германии, этот социализм немыслим без демократии. Но демократия, греческое слово, означает „народное правление“.
Выдержки из других выступлений подчеркивают, что поставлено на карту.
„Надежда, фантазия, наглость и юмор…“
Ян Джозеф Лиферс, актер:
„Существующие структуры, принимающиеся снова и снова принципиальные структуры не допускают обновления. Поэтому они должны быть уничтожены. Мы должны разработать новые структуры демократического социализма. И для меня это также означает, помимо прочего, разделение власти между большинством и меньшинствами“.
Марианна Биртлер, сотрудник по делам молодежи Городского управления образования, Инициатива „Мир и права человека“:
„Мы здесь, потому что у нас есть надежда. На этой площади в сто тысяч раз больше надежды. Надежда, фантазия, наглость и юмор. Эта надежда, которая в конце концов росла в ГДР в течение нескольких недель, должна была быть насильно подавлена вечером 7 октября и днями и ночами после этого пока она не стала такой же большой, как и сегодня. (…) До сегодняшнего дня нет ответа: кто отдавал приказы, кто нес политическую ответственность.“
Йенс Рейх, молекулярный биолог, Новый Форум:
„Свобода – это освобождение, и мы все должны освободиться от страха, от страха, от страха, что все может быть записано и потом использовано против меня, – от трусливой осторожности, только не высунь голову из салата, иначе можно схлопотать, – от малодушия, ведь ничего не изменится, все остается прежним. Нет, мы должны реализовать свое конституционное право не только здесь, на демонстрации, но и перед боссом, перед коллегами, перед учителем, перед властью, повсюду. И мы не должны ждать, пока кто-то, осуществляющий это право, сломает себе шею“.
Грегор Гиси, адвокат, член СЕПГ:
„Мы приняли много англицизмов, против которых я ничего не имею. Но из русского языка мы взяли только слово „дача“. Думаю, пришло время принять еще два слова: „перестройка“ и „гласность“. И если мы также сделаем это с точки зрения содержания, нам удастся объединить концепции ГДР, социализма, гуманизма, демократии и верховенства права в неразрывное единство“.
Кристоф Хайн, писатель:
„Давайте не будем обманываться собственным энтузиазмом! Мы еще не достигли этого. Корова еще не вышла из стойла. И все еще есть достаточно сил, которые не хотят перемен, которые боятся нового общества и должны бояться. (…) Давайте создадим демократическое общество на правовой основе, которая будет иметь законную силу! Социализм, который не превращает это слово в карикатуру. Общество, подходящее человеку и не подчиняющее его структуре.“
Криста Вулф, писательница, член СПЕГ:
„Со словом „разворот“ у меня есть свои трудности. Я вижу парусник, зовущий капитана: „Разряд на разворот!“, потому что ветер повернулся и дует ему в лицо. И экипаж уклоняется, когда бум паруса прометает над лодкой. Но верна ли эта картина до сих пор? (…) Я бы говорила о революционном обновлении. Революции начинаются снизу. „Низ“ и „Верх“ меняют свое место в системе ценностей, и это изменение превращает социалистическое общество от головы до ног. Большие общественные движения начинают развиваться. (…)
Поэтому мы мечтаем с трезвой проснувшейся рассудительностью: „Представьте себе, что социализм, и никто не уходит!“
81-летняя актриса Штеффи Спира, которая также является членом СЕПГ, была единственной, кто подвел итоги этого мероприятия:
„В 1933 году я поехала одна в чужую страну. Я ничего не взяла с собой, но в голове у меня было несколько строк стихотворения Бертольта Брехта: „Слава диалектике“.
Всё не так, как было раньше.
Те, кто живет, никогда не говорите „Никогда“.
Тот, кто осознал свое положение – как его остановить.
И Никогда превращается: Сегодня же!“
Обзор 2004
Другой докладчик, Виттенбергский богослов Фридрих Шорлеммер, в интервью от 4 ноября 2004 года подытожил значение этого дня:
„Когда 4 ноября на Александерплац вы призывали к толерантности и миролюбию, вы знали, что произойдет через пять дней?
Шорлеммер: Ничего особенного. И в то время у меня не было ни малейшей тоски по тому, что сегодня ошибочно называют падением Берлинской стены.
Неправильно?
Шорлеммер: (…) По правде говоря, люди взяли право преодолеть стену. На самом деле, это было не „падение стены“, а прорыв через стену.
Вы бы выступили сегодня с той же речью, что и 4 ноября 1989 года?
Шорлеммер: Да. Я очень рад, что был там. Для меня 4-е число остается более важной датой, чем 9 ноября.
Почему?
Шорлеммер: Потому что в то время буква „D“ все еще означала демократию, а не Германию или „D-Mark“. 4 ноября стал днем, в который – и это редкость в истории Германии – произошло демократическое пробуждение. С ясностью, последовательностью и человеческой справедливостью представители этих малых народов положили конец притязаниям СПЕГ на власть и, таким образом, диктатуре. (…)
Немецкое единство не было проблемой?
Шорлеммер: Только в контексте европейского объединения а-ля Горбачева. Первоначально нас беспокоила демократизация ГДР.“
Соответственно, 4 ноября 1989 года был отмечен красным цветом и четко обозначен в самой последней историографии Германии.
Однако, несмотря на сохранность телевизионных записей, их даже не удалось приобрести. В конце концов, есть CD с выступлениями на Александерплац, но простой аудио документ, особенно сокращенный, не отражает ни атмосферу, ни масштаб этого мероприятия, в лучшем случае намекая на его значимость (1).
Больше, чем современный документ.
Аудиовизуальное напоминание об этом дне, безусловно, будет иметь не только историческое значение, но и современное: в значительной степени критика, с которой столкнулось тогда руководство ЮВС и ГДР, теперь должна быть направлена на федеральное правительство и общество ФРГ.
Об этом, в частности, свидетельствует еще один отрывок из речи Стефана Хейма:
„Но говорить, говорить свободно, ходить, ходить прямо, ходить – этого недостаточно. Давайте также научимся управлять. Власть не принадлежит индивидууму, немногим, аппарату или партии“.
Он определенно согласился бы на добавление „или группы супербогатых и корпоративных боссов“, но это еще не было предсказуемой угрозой в явно обновляющейся ГДР. Следующее – Стефан Хейм:
„Все должны быть причастны к этой власти. И кто бы ее ни осуществлял и где бы то ни было, должен находиться под контролем граждан“.
Тот факт, что сегодня в этой стране нет вопроса гражданского контроля – или „гласности“, прозрачности политики – настолько очевиден, что мне не нужно приводить никаких доказательств, чтобы это доказать. Но даже требование, выдвинутое в то время на Александерплац, о прекращении шпионажа спецслужбами, от которого уже нельзя отказаться, не закончилось с концом ГДР. И критика систематически дезинформирующих СМИ также остро необходима и в Германии 2019 года.
Таким образом, события 4 ноября 1989 г. приглашают нас вспомнить и служат поводом для сравнения: Насколько правильна наша походка сегодня? Что сохранили бывшие граждане ГДР от мужества, творчества и оптимизма, проявленного осенью 89 года? Этот вопрос тем более актуален, что „правое“ руководство АфД успешно злоупотребило лозунгами на последних государственных выборах, которые в то время были направлены на развитие демократического социализма в восточной части Германии. Но, как я уже сказал, вряд ли кто-то еще что-то знает…
Источники и комментарии:
(1) Не хватает четырех песен Венцеля и Меншинга, двух Герхарда Шена и одной Юргена Эгера, которые открыли митинг (Patrick Bauer: „Der Traum ist aus“. Но мы сделаем все, чтобы это стало реальностью. 4 ноября 1989 г. и его история, Гамбург 2019 г., стр. 151-167). Однако с помощью Интернета можно получить почти полную картину демонстрации. Поэтому я собрал ссылки на отдельные выступления и выступления на этом мероприятии и упорядочил их таким образом, чтобы их можно было просматривать один за другим и сделать 4 ноября 1989 года более доступными для воспроизведения:
Соответствующая переписка также связана с этим вопросом. На этой странице я не обнаружил никаких намеков на то, что речь шла о демократическом социализме на территории ГДР. Выступления – но не во всех случаях полные – также могут быть прочитаны здесь. В этом видео-презентации выставки Немецкого музея вы также можете узнать точное время выступления докладчиков.
+++
Данная статья была опубликована 09.11.2019 г. журналом „Рубикон – Magazin für die kritische Masse„.
+++
Спасибо автору за право публикации.
+++
Ссылка на изображение: фотоснимок / Створка затвора
+++
KenFM стремится к широкому спектру мнений. Тематические статьи и выступления гостей не обязательно должны отражать редакционную точку зрения.
+++
Тебе нравится наша программа? Информацию о вариантах поддержки можно найти здесь: https://kenfm.de/support/kenfm-unterstuetzen/
+++
Теперь ты также можешь поддерживать нас с помощью Bitcoin.
BitCoin Адрес: 18FpEnH1Dh83GXXGpRNqSoW5TL1z1z1PZgZK
Kommentare (0)